На ветру блестели листьев кружева привычно,
один за другим вспыхивали они, будто спичкой
кто-то чиркал по иссохшей коре клёнов и сосен,
в горячем воздухе вовсю просыпалась осень.
В смоляных волосах моих появилась проседь,
что в семнадцать, пожалуй, немного звучит трагично.
Пахло дымом, дождём и бесследно ушедшей надеждой,
а скрипка где-то звучала надрывно-нежно,
ноты складывая в мечты и сказки галактик звёздных,
исцеляя души, вылечивая неврозы,
и тогда, мне казалось, не может быть слишком поздно.
Только всё это вздор и всему есть предел, конечно.