1) Всенепременно, если Вы - кот.
2) Впрочем, если Вы - хомяк или лошадь у Вас тоже есть хорошие шансы.
3) Ну и, что уж греха таить, если Вы - мешочек с кишками крыса-сфинкс - определённо.
4) Если Вы пишете какие-нибудь неимоверные песни, музыку, стихи, картины, сказки или книги - моё сердце Ваше.
5) Также оно Ваше, если Вы - мой пациент или просто человек, нуждающийся в моей помощи.
6) Если Вы - мой друг, Вы уже добились успеха.
7) Если Вы - целостная сильная личность, будьте уверены, для Вас есть место в моём сердце, ибо оно тянется к Вам.
8) Но, подводя итог, оно больше не воюет. Оно пока в госпитале зализывает раны, а потом отправится домой и будет получать пенсию по инвалидности в размере нескольких расположенных к нему сердец. Простите его, оно получило контузию в ходе боевых действий, теперь по определению в призыв не пройдет. Слишком уж больное и нервное.

1) Моё солнце... Я люблю тебя. Всегда буду любить. Ты не запретишь мне этого и помочь не сможешь. Я всё простила и хочу только одного: чтобы был счастлив. Благодарю тебя за эти чудесные полтора года. Счастье моё... мой самый любимый котэ.
2) Ты очень мне помогаешь. И за тот срыв... прости меня, я дура, но мне это было так необходимо. Спасибо, что ты рядом.
3) Без тебя уже жизни не мыслю. Очень скучаю по тебе, мы ведь пятнадцать лет плечо к плечу. Не забывай обо мне!
4) Ты иногда очень меня бесишь, но ты классная. И я знаю, ты желаешь мне только добра, хоть и совершенно не умеешь выражать свои чувства и подбирать нужные слова. Главное, что ты была рядом в нужные моменты. Я тебя люблю. И мы обязательно когда-нибудь съездим в этом путешествие вслед за Битлз.
5) Я так и не сказала тебе тогда. Но это, пожалуй, к лучшему, ведь, получается, я бы обманула тебя. Впрочем, ты всё равно оставил мне только светлые воспоминания. Мы друзья ведь, верно?
6) Чувак. Отзынь.
7) Ты даёшь мне надежду.
8) Я люблю тебя, моя дорогая. Надеюсь, ты слышишь меня. Ведь мне так и не удалось сказать тебе это прежде, чем ты погибла.
9) Надеюсь, ты не держишь на меня зла, ведь я не виновата, что всё так вышло. Ты прости меня, но я правда не могу иначе.
10) Береги его, слышишь. Другого такого нет. И никогда не будет.

1. Вы называете три вещи, которые я должна сфотографировать.
2. Я выполняю ваше задание и выкладываю фотографии.

Для SeaLena
1) Вид из окна.

2) Джессика

Марс. Только он подрос уже, и теперь большой и жирный котище.

Муся

3) Любимей не бывает.

А теперь впереди только ночные питерские вокзалы и величественные норвежские фьорды. Закатная тишина на скалах, шум водопадов вдали и песня орла под аккомпанемент флейты. Тишина и гармония с долей риска и непредсказуемости. Обязательно заберусь на камень Кьерагболтен, застрявший в расщелине скалы на Люсе-фьорде. И мне плевать, что он скользкий от водяных брызг, что ветер там, который может сбить с ног и что подниматься туда чуть не два километра. Я просто хочу вдохнуть чистый, высокогорный воздух полной грудью, окинуть взглядом просторы Скандинавских долин и посмотреть в зеркальную гладь озёр с захватывающей дух высоты. Однажды и без страха.
Тогда всё остальное будет казаться мне пресным, далёким и неважным. И я готова буду слиться с ветром в его умопомрачительном танце и лететь, лететь над фьордами и дальше, туда, где океанские волны бьются о заходящее солнце, а старик в своей ветхой рыбацкой лодке борется со смертью, превозмогая боль, туда, где к верной Ассоль спешит на встречу каравелла под алыми парусами, где Ундина обретет, наконец, своё счастье. В страну нерушимых надежд.

Но ты заходи, мой дом за углом
Этого дня,
Мы с тобой посидим за лунным столом
И помянем меня.
Но ты залетай, мы будем пить чай
В рождественской мгле,
Я тоже зайду, когда будет рай
Там у вас на земле...

Получила четвёрку автоматом. Когда Козырь спросила меня, буду ли я пересдавать на пятёрку, я оглянулась на всё это аццкое сборище самых отъявленных преподов кафедры медицинской и биологической физики и решила: что я самоубийца, что ли?

Вряд ли у тебя с ней всё так же, как было у нас. Впрочем, она, вероятно, помогла тебе вылезти из этого тягостного состояния, в которое ты себя загнал, и ты благодарен ей. Она, конечно, хорошая девушка, я более, чем уверена. Потому что с таким, как ты и не может быть рядом никого недостойного.

Но почему так... Она рядом. Она может говорить с тобой, слышать твой голос, хоть и немецкую речь, которую я никогда не любила, видеть твои глаза. Она может прикасаться к тебе. Она настоящая. И ты можешь обнять её, поцеловать, взять за руку. Просто позвонить или придти, когда захочется.

А я не могла. Хоть я и уверена, что люблю тебя несравнимо сильнее, чем она, я всего лишь сон. Сказка, лирический герой, голография. Всего лишь буквы. Но в них, пожалуй, больше души, чем в самой настоящей реальности.

Я девочка и с детства люблю сказки. Они добрые и счастливые, пусть и не настоящие. Глупый, влюблённый Пьеро, неизменно получающий пощёчины, - я их предпочла. А ты, как более здравомыслящий и разумный - реальную жизнь. На этом и разошлись наши пути, хоть я всё ещё и пытаюсь найти к тебе дорогу, продираясь сквозь колючий кустарник и чёрную, всю в переплетенных сетями ветках, до крови рассекающих кожу, чащу. Они опутывают меня и не дают бежать дальше. Обвиваются вокруг запястий, стягивают предплечья до синяков. Я сбрасываю их, вырываюсь, но всё тщетно. И даже голос уже не выходит, и на помощь позвать не могу. Да и некого.

И ещё. Знаешь, ты сильней меня. Если ты действительно смог уйти и забыть, ты сильней.

Но это вовсе не значит, что правильней.

Главный раввин России - Берл Лазар - поздравил меня с днём рождения. В письме написано, что эта дата по еврейскому календарю 16 Сивана 5753 год, что соответствует 18 июня. И это мой второй день рождения. Как он оказался прав.

Наверное, это и вправду была судьба.

А мы её упустили.

Все станет лучше, когда мелкий дождь зарядит,
потому что больше уже ничего не будет,
и еще позавидуют многие, сил избытком
пьяные, воспоминаньям и бывшим душевным пыткам.
И. Бродский

Растаял в затуманенных глазах
Каскад ночных огней аэропорта,
И перелив минорного аккорда
Запутался в чернильных волосах,
И пеплом замело асфальт дорог,
И вмиг затихли все автовокзалы,
За спинами вагонов запоздалых
Защёлкнуло депо стальной замок,
На якорях уснули корабли,
А капитан велел отдать швартовы,
И даже те, что были не готовы
Безвыходно засели на мели.

И город погасил свои огни,
Остались вдруг безлюдными проспекты,
Казалось даже, что у монументов
Бездушнее и тверже стал гранит.
В домах Москвы царила тишина,
Лишь ветра свист в пустынных переулках
Ноктюрны Дебюсси на медных трубах
С печальным упоением играл.
До хруста затянув свое кольцо,
Безжалостно Москва смыкает стены,
Навеки я осталась заточенной
В её урбанистический острог.

Отрезав к отступлению пути,
К чему ты заплела все эти путы?
Ведь счет уже идет не на минуты,
А мне и вовсе некуда идти.
Мне некуда и незачем бежать
От гнёта одиночества слепого...

Но мне, как прежде, снится босанова
И предрассветный дрезденский вокзал.

Меня пугают эти цифры. Во-сем-над-цать лет. Все говорят, что до тридцати - это не возраст, но я и на этот себя не чувствую. Мне сейчас не больше десяти. Я ничего не знаю, ничего не умею, ничего не принимаю всерьез. Я верю всем и хочу изменить мир. И иногда я чувствую себя маленьким беззаботным ребёнком, случайно попавшим в этот большой и неприветливый мир взрослых, я смеюсь, а они такие серьёзные, я тянусь к ним, а они отворачиваются, я со всей душой, а они крутят пальцем у виска. И мне безумно нужен кто-то, кто сможет направлять меня, иначе я теряюсь. Да я уже потерялась.

Восемнадцать лет. Я уже закончила школу и первый курс университета. Я уже на шаг ближе к получению диплома. Я учусь лучше всех и всем помогаю. Возможно, в следующем году я даже смогу защищаться на настоящей международной медицинской конференции, если окажусь достойна этого. Все относятся ко мне серьёзно, а я... а что я? У меня не хватает сил со всем этим справляться.

Я ребёнок. Я ещё такой ребёнок.