Светя другим, сгораю сам.
А теперь впереди только ночные питерские вокзалы и величественные норвежские фьорды. Закатная тишина на скалах, шум водопадов вдали и песня орла под аккомпанемент флейты. Тишина и гармония с долей риска и непредсказуемости. Обязательно заберусь на камень Кьерагболтен, застрявший в расщелине скалы на Люсе-фьорде. И мне плевать, что он скользкий от водяных брызг, что ветер там, который может сбить с ног и что подниматься туда чуть не два километра. Я просто хочу вдохнуть чистый, высокогорный воздух полной грудью, окинуть взглядом просторы Скандинавских долин и посмотреть в зеркальную гладь озёр с захватывающей дух высоты. Однажды и без страха.
Тогда всё остальное будет казаться мне пресным, далёким и неважным. И я готова буду слиться с ветром в его умопомрачительном танце и лететь, лететь над фьордами и дальше, туда, где океанские волны бьются о заходящее солнце, а старик в своей ветхой рыбацкой лодке борется со смертью, превозмогая боль, туда, где к верной Ассоль спешит на встречу каравелла под алыми парусами, где Ундина обретет, наконец, своё счастье. В страну нерушимых надежд.
Тогда всё остальное будет казаться мне пресным, далёким и неважным. И я готова буду слиться с ветром в его умопомрачительном танце и лететь, лететь над фьордами и дальше, туда, где океанские волны бьются о заходящее солнце, а старик в своей ветхой рыбацкой лодке борется со смертью, превозмогая боль, туда, где к верной Ассоль спешит на встречу каравелла под алыми парусами, где Ундина обретет, наконец, своё счастье. В страну нерушимых надежд.